Вернёмся на насколько месяцев назад. В твоём заявлении после скандального и печально известного московского концерта вместе с Pain и Blind Guardian ты сказал, что до этого считал Россию «почти нормальной страной». Что ты имел в виду под «почти нормальной», и изменилось ли твоё отношение к России в худшую сторону после того инцидента?

Многие люди в странах с экономическими проблемами представляют этот факт как оправдание для не очень хорошей работы. Но мы работаем с людьми из очень бедных стран, которые добросовестно работают, так, когда мы играли в Чили, там было лучше, чем в Европе. Эти люди молодцы, они знают своё дело. Когда мы играли в Боливии, билет стоил 7 долларов, и эти 7 долларов — так много в этой стране, что некоторые фэны не могут накопить на билет и за несколько месяцев.

Заплатить 7 долларов в Боливии всё равно, что тебе купить большой новый телевизор или что-то подобное. Могла бы ты заплатить так много за один концерт? Возможно, если ты преданная поклонница. И в странах с гораздо более хорошей экономической ситуацией находятся люди, которые говорят «Наши люди очень бедны, мы не можем сделать это», и бла-бла-бла. Это ерунда. Есть люди, которые откладывают деньги несколько месяцев, чтобы увидеть группу. И я не просто выхожу на сцену и отыгрываю концерт абы как, потому что промоутеры плохие, ленивые или ещё какие, а потом забираю деньги и ухожу — нет. Это не мой стиль. Если кто-то откладывает деньги несколько месяцев, чтобы увидеть Therion вживую, мы должны сыграть лучше, чем в Германии, которая видит нас каждый год.

Увидеть Therion в Германии стоит 20 евро, и это там не деньги, вы даже не сможете напиться в Германии на эти 20 евро! (смеётся) Это плёвая сумма для Германии. Я люблю Германию, немецкую публику, но почему люди, которые платят сравнительно маленькие деньги в Европе, должны получить шоу лучше, чем фэны, которые откладывали деньги в течение четырёх месяцев, чтобы увидеть нас в Боливии? Всё должно быть наоборот! Боливия должна получить лучшее шоу. Но я должен сказать, что в плане организации Боливия не аутсайдер, это точно. Тамошние промоутеры организовывают превосходные шоу. И это доказывает тот факт, что даже кто-то в Боливии, которая считается одной из беднейших стран мира, может сделать действительно превосходную работу, сделать все намного лучше, чем люди, которые делают её в странах, подобных России. Знаешь, у нас есть разделения на страны первого мира, второго мира и третьего мира, и страны постоянно развиваются, уровень организации развивается, если люди сами этого хотят.

Я играл во всех этих странах — в той же Польше. Когда мы там выступали в первый раз, там было отвратительно. Но сейчас там действительно хорошо, и мы даже сняли DVD там, они такие же профессионалы, как и промоутеры в странах первого эшелона. У меня была подруга из Венгрии, и я видел, как там всё развивается. Всё примерно как в России. У России была самая плохая отправная точка - Советский Союз, но вы не можете обвинять всех всегда. Если ты выступаешь в Волгограде, это не то же самое, что выступать в Москве, и если кто-то не может позволить себе билет, я могу в это поверить, потому что эти люди очень бедны. Или в Новосибирске. Но Москва – это совсем другое дело! Вы очень близки в этом отношении к нам. И промоутеры в вашей стране имеют такие же возможности, как и в Германии, например. Я могу провести параллели между Москвой и Стокгольмом. Они очень похожи. Я имею в виду уровень жизни. 

Когда я был в Москве, я видел людей, которые управляли такими автомобилями, которые я не могу позволить себе. Почему они должны думать, что у них не такое же качество жизни, что и в остальной Европе? И вообще, мое мнение таково, что Москва является частью Европы, так почему здесь что-то должно быть хуже, чем в других городах? Многие страны начинали с низкого уровня, а теперь это отличные страны с развитой экономикой и высоким уровнем жизни. Почему русские должны жаловаться? Может, потому что промоутеры слишком ленивы, чтобы сделать свою работу хорошо? Это очень прискорбно, и мы будем работать только с людьми, хорошо знающими своё дело, и с теми, кто хочет делать для фэнов только лучшие концерты.

В 2007 году Mats Leven покинул группу. И он объяснил это тем, что был больше занят игрой на гитаре, нежели исполнением обязанностей в роли ведущего вокалиста, а его это не устраивало. Через год ещё три твоих соратника по группе покинули её. Тебе не кажется, что состав Therion слишком часто меняется? Не думаешь ли ты, что это знак нестабильности в группе? Каковы причины столь частых изменений?

Ну, Mats Leven никогда не был участником группы. У Therion никогда не было стабильного и постоянного состава. Это было концепцией группы — не иметь постоянного вокалиста. В Therion всегда были приглашенные вокалисты, которые нанимались для записи того или иного альбома или для живых выступлений. Так как он никогда не был участником группы, он и не покидал Therion. Мы просто решили, что не будем работать вместе. И в этом основное отличие — он никогда не покидал группу, мы просто не хотели продолжать. Конечно, мы не просто уволили его, мы обсудили всё, но это было наше общее решение. Как бы то ни было, мы очень довольны совместной работой, но он не уходил! Что касается этих троих — это тоже было обоюдное решение. Я сказал им, что они должны отдавать себя группе на 100% или они не годятся для неё, но я бы никогда не стал увольнять их. Если бы я не сказал им об этом, они бы никогда не ушли.

Я сказал о той мотивации, которая должна быть в Therion. Только 100%, я не могу согласиться даже на 90% отдачи от музыкантов. Я могу привести пример. Возьмём молодую группу, в которой все были энтузиастами, они записали альбом, потом был второй альбом, потом стало лучше, стало больше туров, они продолжили, но уже не было того огня. Огонь уходит, а появляется вот что: «Может, нам надо выпустить ещё один альбом… Да, наверное, стоит… Может, отправиться в ещё один тур?» Вот уже группа и насытилась. Нет большой мотивации, нет огня. Это и произошло в нашем случае. Они присоединились к группе и были энтузиастами своего дела, но после 8 лет — после 5 студийных альбомов, после живых выступлений, DVD, после туров они начали сдавать, они потеряли свой энтузиазм.

И я задумался – ведь, по сути, все люди, которые приходили в группу, приходили из ниоткуда. Я никогда не слышал и не видел их до Therion. Christian (Niemann, гитарист – прим. ред.) никогда ничего не записывал до Therion. У него была одна демо-песня, и это был сборник для молодых гитаристов или что-то подобное, выпущенный тиражом в тысячу экземпляров или около того. А Johan (Niemann, бас-гитарист – прим. ред.) выпустил один или два альбома с местной прогрессивной рок-группой на местном лейбле — вероятно, одна или две тысячи копий. Так что для меня это были совершенно незнакомые люди. Это было случайностью.

Мне всегда удавалось найти талантливых людей, очень хороших музыкантов, которые не имеют того, чего заслуживают – признания и внимания публики. Niemann’ы были великолепными музыкантами, но они не добились ничего до Therion. Petter Karlsson (барабанщик – прим. ред.), исполнявший ударные партии на “Gothic Kabbalah”, прекрасный пример. Он написал 40% материала для альбома, он очень хороший композитор, потрясающий барабанщик и очень хороший вокалист. Он самый талантливый человек из всех, с которыми я работал за всю мою жизнь. Он никогда не выпускал альбомы. Как может столь талантливый человек быть невостребованным и не записать ничего?

Получается, что я являюсь тем магнитом, который всегда находит контакт с тем сортом людей, которые имеют невероятный талант, но никогда не получали того, чего заслуживают. И когда у нас в группе появился Petter Karlsson, Therion словно получил витамин, инъекцию, жизненную силу. Это сильная мотивация для людей, которые никогда не записывались, и Petter никогда не делал ничего масштабного до Therion. Richard Evensand (барабанщик – прим. ред.), игравший на “Lemuria & Sirius B” (2004), также не сделал ничего серьёзного до Therion. На самом деле, он записал два альбома с какой-то дэт-металлической командой, но никто их особенно и не слышал, и дальше этого не пошло. Таких случаев великое множество. Все эти люди помогают мне поддерживать огонь, чтобы иметь те самые амбиции и мотивацию.

Для меня каждая запись так же захватывающа, как и первая. Это очень важно для меня, и это — то, что мы потеряли на двух альбомах – Niemann’ы потеряли интерес, и, как следствие, группа перестала развиваться и идти вперед. Christian'у стало надоедать всё это, у него появились другие интересы. Он хотел больше времени проводить со своей девушкой. Нет, я не могу сказать, что у него никогда не было подруги. Девушки у него были всегда, но серьёзных отношений никогда не было, по крайней мере, в тот период, что я его знал. Но теперь он нашёл прекрасную девушку для того, чтобы развивать с ней отношения, и у него появились другие интересы. До этого он только играл и играл, а теперь у него появились другие интересы, которые я, тем не менее, уважаю. У меня тоже есть другие интересы, но они стали терять энтузиазм. Когда мы начали обсуждать новый альбом, то были очень близки во мнениях. И мы до сих пор хорошие друзья. 

Что касается музыки, у нас были одинаковые устремления, мы хотели делать превосходные работы, но отношение к этому было различным. К примеру, Christian мог сказать: «Было бы лучше, если бы мы могли записываться вечером после работы.» Да ладно! Что значит «после работы»? Когда ты записываешься, ты не можешь днём пойти на работу, а вечером появиться в студии. Тогда твой мозг только наполовину будет в студии. Недостаточно сделать хорошую работу, она должна быть превосходной. А после рабочего дня ты не сможешь выложиться на все 100% в студии, а я всегда хотел всё делать настолько хорошо, насколько могу. Я пытаюсь экспериментировать, я пытаюсь работать с разными продюсерами, в разных местах и так далее, так что каждый раз появляется новое окружение, каждый раз мы записываемся с новым чувством. И получалось, как будто я вынуждал или заставлял их что-то делать. Они все думали: «Зачем нам делать все эти сложные вещи? Давайте сделаем так, как мы сделали в прошлый раз. Все же хорошо получилось!». Они хотели почувствовать себя более расслабленными. Они немного растеряли энтузиазм. Вот что случилось. Не пойми меня превратно. Не было никакой неприятной ситуации с Niemann’ами, мы всё с ними обсудили. Это случается с большинством групп, и это мой самый большой страх. Я не хочу нравиться обществу, я не хочу чувствовать откат назад.

Я не хочу идти по проторенному проверенному. Я хочу двигаться по пути испытаний, великому пути, страшному пути, по пути, который может привести к чему-то непредсказуемому. Преодолев эти страхи, ты создаёшь что-то особенное, в противном случае может получиться “ещё один неплохой альбом”. Но для меня этого мало. Но я должен сказать, что я действительно восхищаюсь ими за то, что они сделали, потому что… я никогда не уволил бы их, если бы они сказали «нет, мы не хотим оставлять группу». Я только сказал им, что думаю, что это большая потеря, они должны найти новую мотивацию или, может быть, попробовать что-то ещё.

Мы встретились, обсудили все, и они сказали: «Мы согласны с тобой, ты прав. Будет неправильным для тебя, нас и фэнов, если мы продолжим (играть в группе), потому что того, что было раньше, уже нет.» Есть много музыкантов, которые никогда бы не признали подобного, потому что, может быть, ты и не станешь очень богатым в Therion, но всё-таки это неплохие деньги! И если ты знаешь, что в перспективе можешь остаться в успешной группе, путешествующей по всему миру, и в которой ты можешь заработать очень хорошие деньги, большинство музыкантов, вероятно, солгали бы мне и себе, и сказали бы: «Нет, нет! Мы выкладываемся на 100%!» И я действительно от всего сердца восхищаюсь ими за то, что они были настолько честны. Это то, что многие музыканты не смогли бы сделать.

Беседовала Ксения "Wolfin" Хорина

Перевод с английского - Visionaire, REM

Дата: 17 сентября 2008 года

Источник: darkside.ru